ЗАРУБИН МИХАИЛ КОНСТАНТИНОВИЧ
Заслуженный строитель России, русский писатель

Автобиография

Михаил Константинович Зарубин

Родился я в деревне Кеуль, что удобно расположилась на высоком берегу славной сибирской реки с чудным именем – Ангара.
Деревня в сорока километрах от нынешнего городка Усть-Илимска. Детство мое прошло в районном селе Нижнеилимск
и деревеньке Погодаева, что на правом берегу реки Илим – притоке Ангары. Стояла та деревенька напротив села, разделенная
от него Илимом.


Илим. Где бы я не был, это слово отвлекает меня от любого дела. Я начинаю внимательно слушать, перечитываю текст, смотрю
кинокадры. Илим всегда со мной с тех пор, как я обрел память. Все связано с ним. Сейчас эти счастливые воспоминания греют
душу и возвращают в прошлое.

Летом на нашу деревенскую улицу, в открытые окна домов обрушивался шум моторных лодок, катеров, протяжный гудок
единственного теплохода, музыка на его палубе. Стоя на берегу, можно было услышать другие звуки: плеск весел, удары цепи
о борт лодки, веселые крики купающихся ребят. Река Илим походила на большую дорогу с замедленным движением
и плавной сменой картинок – всегда оживленная, даже ночью. Я всегда удивлялся тому, что от воды пахло рыбой. Мама всегда
смеялась, когда я спрашивал ее об этом.

– Значит, в реке водится рыба, что тут странного?

В деревне никто не сидел без работы, даже старики и старухи, но вслед уплывающим рыбакам всегда смотрели с завистью.

Вода была разной, холодной и теплой, но мы купались при любой погоде. Выбегая на берег, мчались под колхозный амбар,
чтобы снять и выжать от воды трусы, а потом растянуться на деревянных досках и смотреть на Илим, мечтая о будущем.

Каждое утро я проверял «морды» – устройство для ловли рыбы из ивовых прутьев, в середину которого для приманки
укладывали тесто. В морды попадалась мелочь: елец, сорога, окунь, макчен, изредка встречалась щучка. Я чистил рыбу во дворе,
мама жарила ее на сковороде, заливая яйцами. Сколько раз, уже став взрослым, я пытался приготовить это блюдо, но все
напрасно, тот вкус остался где-то далеко в детстве.

Излишки рыбы солили и уже через сутки ели с черным хлебом и картошкой. Бывали случаи, когда улов снимали вечером.
Пока мама с соседкой разговаривали, я прыгал в лодку и приплывал к «мордам». Огромное раскаленное солнце садилось
за Качинской сопкой, оставляя после себя на воде волнистый столб света. Багровый закат обещал на завтра жаркий день.
Мошка облаком вилась над головой, запутываясь в волосах.

Когда начиналась гроза, можно было наблюдать приближение молний и грозовых туч, от которых к воде тянулись темные нити
дождя. Мощь приближающейся стихии пугала, в домах быстро закрывались ставни, двери в хлевах и сараях, с улицы исчезали
люди, мы, пацаны, с первыми каплями дождя убегали домой. После грозы жизнь вокруг оживала с новой силой. Огромное,
бездонное голубое небо, тишина и счастье окружали нас.

С соседом Женькой Перетолчиным по кличке Кондитер мы гнали деревенских коров на пастбище у малой речки. Почему
деревенских? Потому что были еще и колхозные. Коровы неспешно вышагивали вдоль высокого обрывистого берега,
сложенного из песка и глины.

На обрыве жили стрижи. Прямо в вертикальной стене они сверлили свои дырочки – гнезда и выводили там своих птенцов.

Птицы страшно волновались, когда мы шли мимо, летали над нами, словно умоляли покинуть их место. Иногда коровы
забредали в прозрачные воды Илима, долго пили, никак не реагируя на наши крики. Они поворачивали к нам свои морды
и с непониманием глядели на нас, как бы говоря: разве можно уйти и бросить такое удовольствие? Иногда мы взбирались
на берег и шли по небольшой полосе, заросшей высокой травой, незабудками и васильками. Здесь водились кузнечики,
трескотня, которых то и дело слышалась со всех сторон. Мы носились за ними, приминая нежную траву, ловили, складывали
в спичечный коробок. Кузнечики служили хорошей приманкой, для хариуса, которого мы удили на Малой речке. Об Илиме
можно вспоминать бесконечно, он был самым любимым местом ребятни, а мы, не ведая того, отдавали ему все свои детские
чувства, всю нежность и доброту.

Не только летом был прекрасен Илим. Мы не забывали любимую реку и зимой, катались на коньках, на санках, или просто,
разбежавшись скользили на ногах, обдирая заплаты на валенках. Лед на реке был удивительно гладкий, ровный, прозрачный,
через него можно было увидеть колышущиеся водоросли и песчаное дно.


Но нет деревни, где я родился, нет и мест моего детства. Все под водой, рукотворное море все закрыло, только ветер гонит
волны над родными местами.

Беда одна не приходит. В четырнадцать лет умерла моя мама и остался я один. Один на всем белом свете. Да были сестры
и брат, но одиночество окружало меня.

Молодость явилась спасением. В шестнадцать лет дорога жизни привела меня в город Иркутск.

Иркутск без Ангары – не Иркутск. Изумительная красота ангарских берегов делает Иркутск жемчужиной Восточной Сибири.
Конечно, во мне говорит душа человека, родившегося на Ангаре. Эта река вошла в мою плоть и кровь через моих предков,
которых спасала, радовала, удивляла, заставляла возвращаться из далеких походов. Великая, своенравная, добрая
и надежная Ангара. В Иркутске она –главная магистраль, это к ней сбегают улицы. Какие бы генпланы города не утверждались
властями, главным в них всегда остается Ангара. Чем бы сегодня не украсили Иркутск, без Ангары здесь не будет ни величия,
ни красоты, ни чистого воздуха.


Иркутск… город моей юности. Приехав сюда шестнадцатилетним, я прожил самые счастливые годы именно здесь. Годы,
когда тело наполнялось силой, а мозг впитывал все словно губка, когда жизнь казалась длинной до бесконечности. И времени,
конечно, хватит на все: можно заняться и тем и другим и третьим.

В эти годы я влюбился. Я счастлив, что мне было дано испытать это чувство. Наверное, мне повезло, но я и сам приложил
определенные усилия, чтобы сохранить его на всю жизнь. Тоже самое можно сказать и о моей жене. Возможно, это наши предки
наделили нас генами терпения, понимания, сострадания, помощи друг другу, уважения и постоянного интереса.

После смерти мамы моей семьей стала семья Нины. Со временем, для меня не стало людей роднее и дороже, чем Тоня, Катя,
Шура, Галя, мы были близкими друзьями с Толей, единственным их братом. Как жаль, что он рано ушел из жизни. И, конечно,
мужья сестер были моими добрыми, отзывчивыми советчиками и помощниками. Для них я был младшим братом.

Благодаря Нине и ее родственникам я вырос профессионально, но, вместе с тем, они научили меня ценностям семейной жизни.
Я учился у них, впитывал все доброе и ценное, что дарили окружающим их сердца. Я понял, что является в жизни главным,
к чему мне надо стремиться, чтобы этого главного достичь.

Конечно, мне повезло, рядом со мной была Нина, которую я любил всю жизнь, и до сих пор люблю. Я научился одному простому
делу: уважать и любить родителей своей жены, как своих собственных. Для меня стали нормой ровные и теплые отношения
с родственниками. На всю жизнь я запомнил истину: человек, не уважающий родителей, как своих, так и жены, очень многое
теряет в жизни. Увы, он передает это неуважение и своим детям…

Мне часто кажется, что Нина и я – это один человек. Улыбка, движение, взгляд – мне становится все понятно без слов. Слова
и не нужны, они как десерт, как легкое дополнение к тому главному, что таится внутри.

Ну а Иркутск, родной и любимый Иркутск…. Место рождения двух наших дочерей, Анны и Натальи. Красавиц и добрых
помощниц. Они помогли нам увидеть мир во всем многообразии, почувствовать себя тем звеном, той составной частью,
благодаря чему появляется жизнь. С самого начало. Это так трудно, и так просто. Какое счастье видеть рядом своих детей,
любоваться ими, горевать вместе с ними, помогать им, наслаждаться их счастьем, и знать, что ты сам вернешься
в этот мир через своих внуков, правнуков.

Иркутск… Малая родина Нины. Она родилась в Титово, недалеко от теперешнего студгородка, рядом с новым мостом, и все
свое детство слушала звуки стремительных поездов, проносившихся мимо. Я всю жизнь восхищаюсь ее красотой и умом.
Когда-то я считал, что эти два понятия не совместимы. Может быть, и так, только это не относится к моей жене. За удивительные
черты характера именно ее выбирали представителем жителей и работников академического Центра в городской совет
Иркутска два созыва подряд. Претендентов было немало, но выбрали ее. И работа на депутатском поприще была заметной,
и при этом не были забыты ни дети, ни муж.

Я прожил в Иркутске чуть более пятнадцати лет. Здесь прошла моя юность, незабываемые студенческие годы. За это время
я полюбил этот город, многое узнал о его истории, которая еще больше сроднила меня с ним. Другого такого города
в России нет.


Сорок четыре года я на питерской земле. Мы жили и работали в поселке Сосново в Приозерском районе, а также в славном
городе Выборге. Но все это мгновенья такой долгой и …. Короткой жизни. В Питере – Ленинграде родились все мои внуки
Коля, Миша, Паша и принцесса Софья. Андрей, так уж случилось, родился в Белоруссии, где мой зять Володя проходил службу.
Сейчас в этом великом городе на свет появляются мои правнуки.

Очень скоро моему трудовому стажу будет шестьдесят лет. И все эти годы я – строитель.


В ту пору когда мечтают кем стать, я не задумывался о профессии строителя. Что такое строительство не понимал, да и попыток
узнать не было. Но получилось так, что я поступил и окончил техникум по строительной специальности, затем институт.
Не было выбора, была случайность. Это мог оказаться другой техникум; геологоразведочный, горный, авиационный. Но даже
окончив строительный мог работать где угодно. Но получилось, как получилось.

И сейчас оглядываюсь на пройденный путь, я вижу очень много построенного под моим руководством. За это время в моей
жизни случилось немало всякого – и сложных и забавных ситуаций, а также и такого, что вызывало у одних людей удовольствие,
у других – зависть. Да, я читал стихи вместе с Константином Симоновым и кланялся гробу Владимира Ильича Ленина вместе
с членами Политбюро ЦК КПСС во главе с Михаилом Сергеевичем Горбачевым.

Меня пугали исключением из коммунистической партии, что руководила нашей жизнью и избирали на ее главный
партийный съезд в Кремле.

В советские времена мне грозили волчьим билетом, а молодая власть отправляла заграницу учиться работать у капиталистов.

Было множество и других событий – они часть моего жизненного пути.


Я все прошел. В награду мне стоят жилые дома во многих районах Санкт-Петербурга, Иркутска и городках и поселках
Ленинградской области. Продолжают работать в построенных под моим руководством цеха великих заводов.

Что помогло? Конечно присутствие рядом моей любимой Нины, семьи.

И еще. Судьба благосклонна к романтикам, ибо разум их посвящён высоким материям и они не обращают внимание
на мелочи жизни.

Это слова обо мне.


Первым прочитанным мною произведением была сказка. Сказка называлась Конек-горбунок. Я прочитал ее сам, увидев
красивую обложку в деревенской школьной библиотеке. Было это под новый год и учился я тогда в первом классе.

Сказка мне очень понравилась, в ней описывалось столько чудес. Читая ее, я улыбался, удивлялся, жил жизнью героев, был
среди них, створяя чудеса вместе.

Больше всего мне понравился Конек, который стал Ивану настоящим другом. Как я жалел, что у меня нет такого, потому
что на колхозной конюшне такого Горбунка не было и видимо не будет. Как хотелось, чтобы и у меня, также как и у Ивана
был волшебный Конь – верный друг.

Прочитав сказку несколько раз, я уговорил маму послушать меня. При всей своей всегдашней занятости, она присела
у окна и я стал ей читать с выражением.

Удивительно то, что она выслушала меня не прервав ни разу, а по окончанию обняла, поцеловав в щеки.

– Роднулька ты мой, сказала мама, какой ты большой, умный, как быстро научился читать, я вот так
и не сумела.

– Мама, как сказка?

– Хорошо. Миша, но ты лучше, добавила она, вновь обняв меня. Первое мое «литературное» произведение.
Литературное громко сказано, потому и взял в кавычки, было опубликовано в газете «Пионерская правда».
На страницах «Пионерки» печатались не только поучающе-позновательные и развлекательные статьи и обзор
всех пионерских событий, но и творчество самих детей.

В газету приходило сотни тысяч писем, часть из которых публиковалось на ее страницах.

Мне трудно сейчас сказать, в какое время, скорее всего это был пятый класс, когда мы перешли учиться в двухэтажную
школу, закончив начальные классы. Вот похоже тогда Валентина Ивановна Куклина – наш классный руководитель, она
же учительница по русскому языку и литературе отправила в редакцию газеты мое сочинение. В нем было описание тайги
и встречи со зверьем. Сочинение было опубликовано, а мне была прислана красивая грамота в которой говорилось, что
я являюсь юным корреспондентом Пионерской правды.

К сожалению, документ не сохранился, его «истребил» мой племянник Гена, когда я жил в Черемхово.

После этого я писал стихи, писал много, но кроме школьной стенной газеты они нигде не публиковались. Иногда, уже живя
у брата в шахтерском городке Черемхово, я читал свои стихи со сцены дома культуры, а однажды даже на стадионе при
большом скоплении людей.

Поступив учится в техникум, я продолжал сочинять стихи, они «публиковались» в стенгазете, ну и конечно я читал их со сцены
нашего техникумского клуба.

Однажды, мне неожиданно повезло. После поездки на Богучаны (это последняя ГЭС на Ангаре, сейчас она уже работает)
техникумской агитбригады, в концертах которой мы с Ниной принимали деятельное участие, нас пригласили на Иркутское
телевидение. Так случилось (рассказывать об этом можно долго), что я после передачи остался работать в редакции
молодежных передач нештатным корреспондентом. Даже «корочки» сохранились, до теперешней поры.

Сказать, что я столкнулся с литературой, нет ее и рядом не было. Но умение показывать образ, найти нужные слова,
такое было повседневно.

С телевидения, я плавно перебрался в газету «Советская молодежь». Перебрался тоже громко сказано. Просто с телевидения
уходила руководитель отдела и предложила мне быть с ней.

Думаю, что мой уход остался незамеченным. Одним нештатником больше, одним меньше.

Газета, орган Иркутского обкома ВЛКСМ, в просторечии все ее звали «Молодежкой» – самое популярное издание Иркутской
области на протяжении многих лет.

В это время под Иркутском строили ГЭС – первую на Ангаре, затем вторую – в Братске, у Падуна. В двадцати километрах
от Иркутска, на глухариных топах поднимали громадный алюминиевый завод На реке Лена – строили Осетровский
речной порт. Перечислять много страниц нужно. И всюду были сотрудники газеты, а среди них одни знаменитости –
В.Г. Распутин, А.В. Вампилов, Д. Сергеев, В. Жемчужников, И. Молчанов – Сибирский, И. Луговской, Е. Жилкина.

Проще сказать треть Иркутской писательской организации.

Вот здесь, слово было важно. Я писал репортажи, иногда очень редко очерки, чаще заметки.

Я не бывал на редакционных летучках, не спорил о материалах. Получал задания, чаще от Володи Жемчужникова, он был
ответственным секретарем газеты или руководителя отдела. в далекие командировки не ездил, мой район действия – Иркутск.

Но встречался со многими в коридоре редакции, прокуренных комнатах на улице Киевская дом 1.

Думал ли я, что нахожусь среди великих, мыслей таких не было. Это сейчас, когда прошла целая эпоха, меня спрашивают:

– Ну как же, вероятно ты скромничаешь, ведь виделся, разговаривал.

– Скромничаю, наверняка виделся мимоходом и разговаривал на ходу.

После переезда на Ленинградскую землю, связь с районными газетами не терял. Писал заметки, репортажи. К сожалению,
в Приозерском районе в то время литературных объединений не было.

А после перевода, для работы в Ленинграде, времени оставалось только на сон. Сумасшедшее по темпу время.
Четырнадцать часов в сутки работа и все дополнялось субботой и воскресеньем. Иногда, как праздник, короткий
отпуск. Но ко всему привыкаешь.


В начале двухтысячных пришло желание и возможность писать. Появились первые изданные книги. Я был принят в Союз
писателей. Написанные произведения были отмечены литературными премиями. В сборнике рассказов, которые я предлагаю
Вам, произведения о самых дорогих и родных мне людях. О моей маме, о Василисе Степановне – моей теще и второй моей
маме. О Ниночке, прекрасной и любимой, о моих дочерях Анны и Наталии и конечно о внуках. Внуки наши долгожданные
дети. Они наша любовь, забота и радость жизни.


Многие говорят, что внуков порой любят больше, чем своих собственных детей. И так, и не так. Жизнь разнообразная вещь,
все бывает, но у каждого своя любовь. Однако, любовь деда и бабушки дело особенное.

Если Вы любите малыша, до рождения и после без всяких условий, оглядок на его родителей, любите как новое Божье
создание, как маленького человечка, готовы отдать ему все от Вас зависящее, отсюда начинается любовь.

Мои внуки, кроме Сонечки нашей маленькой принцессы уже совершеннолетние, имеют свои семьи и детей, моих правнуков,
но мы сохраняем близкие и доверительные отношения, которые продолжают развиваться как отношения взрослых
родственных людей. Они скреплены безусловной любовью и доверием.

Несколько рассказов написаны о Пашеньке – горячо любимом внуке, который так рано покинул нас. Боль разлуки будет
жить с нами вечно.

Я навсегда остаюсь вместе, нет силы разлучить нас со всеми родными.